МАЯКИ ПРИМОРСКОГО КРАЯ. Николай Литковец

Во исполнение этого решения Гидрографи­ческий департамент назначил комиссию из офицеров, знакомых с условиями плавания   в заливе Петра Великого. В комиссию, в част­ности, вошли известные исследователи морей Дальнего Востока капитан-лейтенант (впоследствии контр-адмирал) К. С. Старицкий и лей­тенант М. Л. Онацевич. Активное участие в ра­боте комиссии принял председатель строитель­ного отделения Морского технического комите­та инженер-генерал-лейтенант Тилло.

Учитывая особенности местного климата (сырость, туманы), комиссия пришла к выводу, что если маяк будет построен на юго-западной оконечности острова, на высоте 240 м, как предлагалось ранее, то:

1)                ...при малейшей пасмурности огонь его будет закрываться и, следовательно, мало приносить пользы мореплаванию;

2)                ...маяк не осветит самого необходимого пространства к мысу Поворотному, где он будет закрываться южным мысом того же острова Аскольд, имеющим 500 футов возвышения;

3)                ...в предполагавшемся освещении этим новым маяком Уссурийского залива не пред­стоит надобности, так как залив этот уже достаточно освещен Скрыплёвским маяком.

Комиссия рекомендовала установить маяк на южном мысе острова, который на 90 м ниже юго-западного мыса, и возможно ближе к морю, чтобы избежать закрытия огня горными вершинами. Дальность видимости маяка в этом месте будет меньше, чем на высоте 240 м, но зато он реже будет закрываться туманами, и будет освещать как раз то пространство, которое необходимо судам, идущим с моря.

 

Это предложение комиссии было утверж­дено, и в 1879 году приступили к строительству. Учитывая большое внимание к маяку со сторо­ны Морского министерства, площадку для ус­тановки башни выбирал сам командир Влади­востокского порта контр-адмирал Эрдман. До­кладывая генерал-адмиралу и в Гидрографи­ческий департамент о результатах своей поездки на остров, он отметил: «Летом туман так идёт, что заслоняет и верхние, и низкие места, да так, что верхние иногда видны, а низкие нет... Полагаю местом избрать возвышенность, имеющую 589 футов над уровнем моря и находящуюся на юго-западной части южного мыса... к тому же в 200 саженях от него имеется несколько родников пресной воды».

 

Таким образом, требование генерал-адмирала, поставить маяк на юго-западном мысе, бы­ло выполнено, но высота его установки всё же оказалась существенно больше, чем он и ко­миссия Гидрографического департамента ре­комендовали. Видимо, Эрдман не случайно взял на себя ответственность за окончатель­ный выбор площадки - на месте всё гораздо виднее, чем на картах в Санкт-Петербурге.

 

Не выполнена была и рекомендация Строительного департамента по материалу для башни. Опытный строитель генерал-лейтенант Тилло на месте убедился, что для та­кого влажного климата, как на острове, башню надо строить не из железа, как предусмотрено проектом, а из камня.

 

Строителем маяка подрядился владивос­токский купец Линдгольм. Главным наблюда­ющим был назначен инженер-подполковник Гаккель. На всё строительство было отпущено 95 685 руб.

 

Из строительных материалов на месте ока­зались пригодными только глина и бутовый камень. Всё остальное пришлось завозить из Владивостока.

 

К моменту возведения маяка на острове не было никаких жилых построек и дорог. Поэто­му строительные работы начали с возведения пристани, бараков для рабочих и прокладки «винтовой» дороги вокруг горы. Башню вы­сотой 8,4 м от основания построили из кирпи­ча, служебные и жилые здания - из местного бутового камня. Светооптический аппарат был закуплен в Англии на заводе братьев Чане.

 

Строительство было закончено осенью 1881 года. Командир портов Восточного океана контр-адмирал А.В. Фельдгаузен докладывал в Гидрографический департамент: «Маяк мною лично осмотрен и найден построенным хоро­шо и прочно, службы на маяке не оставляют желать ничего лучшего, аппарат действует ис­правно... Освещение начато с 29 сентября 1881 года. Башня красного цвета, огонь белый с про­блесками через 1 минуту продолжительностью 8 секунд. При испытаниях дальность видимости составила 35 миль».

 

В свою очередь Гидрографический депар­тамент 8 октября 1881 года опубликовал в газетах следующее извещение мореплавателям: «Гидро­графический департамент объявляет по Морс­кому ведомству, что в заливе Петра Великого на острове Аскольд открыто освещение маяка с вертящимся белым огнём, производящим проблески через каждую минуту. Огонь освеща­ет дугу горизонта с моря в 240° между направ­лениями от N0 65° через S до NW 55° и виден в ясную погоду на расстоянии прибли­зительно 25 миль. Осветительный аппарат преломляющий 1-го разряда».

Для подачи туманных сигналов на оконеч­ности мыса Клыкова установили колокол и пушку-единорог. Для связи с судами по флажному семафору возле маячной башни выстроили сигнальную мачту.

 

Строительство маяка обошлось казне в 162 824 руб., почти в два раза дороже, чем было предусмотрено планом. Вызвано это было, в первую очередь, дороговизной материалов и трудностями их доставки к месту строительства. Несмотря на то, что остров расположен всего в 30 милях от Владивостока, никакой связи маяка с берегом в первое время не было. Чтобы как-то облегчить положение маячников, коман­дир портов Восточного океана сразу после от­крытия маяка издал приказ: «За неимением с островом Аскольд постоянного сообщения и ввиду полной невозможности для смотрителя маяка посылать в Гидрографическую часть донесения в случае надобности предлагаю командирам судов вверенной мне флотилии при проходе мимо острова Аскольд, если на Аскольдском маяке будет поднят флаг или шар, непременно посылать на маяк судовую шлюпку, а по невозможности сего тотчас же по при­ходе во Владивосток сообщать о том в Гидро­графическую часть».

 

Маяк освещался круглый год. Обслужи­вавший его персонал состоял из смотрителя и восьми матросов Сибирского флотского экипа­жа. Первым смотрителем был назначен по представлению Гидрографического департа­мента присланный с Балтики бывший смот­ритель Оденсхольмского маяка (ныне Осмуссаар) опытный специалист губернский секре­тарь Афанасьев.

 

Из-за отсутствия свежих продуктов и очень сырого климата личный состав маяка часто болел, и командир портов Восточного океана принял решение половину команды менять осенью, а вторую половину весной, чтобы четыре человека постоянно оставались из числа опытных, хорошо знакомых с маячной аппа­ратурой служителей.

В 1892 году во время капитального ремонта башни без дополнительного расхода средств из казны силами маячников была проложена новая дорога из бухты Наездник, куда достав­лялись грузы, прямо на маяк. Она стала короче прежней почти в три раза - вместо одиннад­цати вёрст всего четыре. В этом же году специа­льно назначенная комиссия выбрала место для сирены. Её решили установить на мысе Шугайдуй, в двух километрах от маяка, где есть ключ пресной воды для парового котла.

 

Несмотря на то, что башня маяка была кирпичной, она не простояла и 50 лет. Суровый климат сделал своё дело - уже в начале XX века стены башни стали трескаться и крошиться. Периодические капитальные ремонты мало помогали, и в 1917 году маяк был перестроен. Его внешний вид сохранился до настоящего времени. Он представляет собой белую восьмигранную каменную башню высотой 8 м у белого одноэтажного здания. В металлическом фонарном сооружении с медным куполом был установлен диоптрический светооптический аппарат 1-го разряда с лампой системы Чанса.

В годы Гражданской войны для маяка наступили трудные времена. Из-за плохого снабжения продовольствием опытные служители покидали маяк. Их заменяли в основном инвалиды Первой мировой войны, рекомендованные к работе на маяке Владивостокским комитетом инвалидов. Ответственности своей перед мореплавателями они не понимали, работали небрежно, и налаженный на маяке порядок стал нарушаться.    

 

К этим неприятностям прибавились посещения маяка вооружёнными людьми - белогвардейцами, красноармейцами, просто злоумышленниками. Как правило, такие набеги заканчивались обыкновенными грабежами. Доклады смотрителя в Дирекцию маяков полны жалоб на бесчинства: «Неизвестные вооружённые люди отобрали запасы солонины и сухарей»; «21 июля 1918 года вооружёнными людьми чехословацкого отряда реквизировано четыре ружья»; «27 апреля 1919 года на маяк прибыл вооружённый отряд красноармейцев. Забрали зрительную трубу, медные баки, пироксилин и бикфордов шнур». Тем не менее, маяк продолжал действовать и помогать всем, кто находился в это время в море в районе Аскольда.

 

В 1920-1930-х годах техническое оснащение маяка совершенствовалось. В 1940 году приказом начальника гидрографической службы Тихоокеанского флота он был отнесён к маякам первого разряда.

В годы Великой Отечественной войны и войны с Японией он надежно обеспечивал наши корабли, базирующиеся во Владивостоке.